1. На войне деревья, как и люди, имеют каждое свою судьбу. Я видел огромный участок леса, срезанного огнем нашей артиллерии. В этом лесу недавно укреплялись немцы, выбитые из села С., здесь они думали задержаться, но смерть скосила их вместе с деревьями. Под поверженными стволами сосен лежали мертвые немецкие солдаты, в зеленом папоротнике гнили их изорванные в клочья тела, и смолистый аромат расщепленных снарядами сосен не мог заглушить удушливо-приторной, острой вони разлагающихся трупов. Казалось, что даже земля с бурыми, спаленными и жесткими краями воронок источает могильный запах…

   Сергей Смирнов «Крепость ведет бой»
   Владимир Беляев «Застава в огне»
   Михаил Шолохов «Наука ненависти»  
   Константин Симонов «Впереди была война»
   
   

2. На войне, вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая чепуха с них слезает, как нездоровая кожа после солнечного ожога, и остается в человеке - ядро. Разумеется - у одного оно покрепче, у другого послабже, но и те, у кого ядро с изъяном, тянутся, каждому хочется быть хорошим и верным товарищем.

   Алексей Толстой «Русский характер»
   Виктор Полторацкий «Окружение»
   Василий Росляков «Варшавское шоссе»
   Юрий Бондарев «Накануне битвы»
   
   

3. Прошло девять месяцев с начала войны. Остались позади трудные дни первых неудач и поражений. Враг был остановлен на ближних подступах к Москве, и зимою Красная Армия нанесла ему здесь мощный удар, разгромив и отбросив на запад войска противника. Почти одновременно гитлеровская армия потерпела поражения на севере и на юге - под Тихвином и Ростовом. Зимой и весной 1942 года на ряде участков фронта инициатива перешла к советским войскам.
   В неослабевающем напряжении этой борьбы, в цепи тяжких битв, среди новых суровых испытаний поблекла в памяти людей и, казалось, навсегда ушла в прошлое фронтовая легенда о крепости над Бугом, родившаяся в первые месяцы войны.

   Юрий Салазкин «По тылам»
   Всеволод Вишневский «В пути из Москвы»
   Сергей Смирнов «Брестская крепость»  
   Борис Галин «Офицер связи»
   
   

4. Траншея была неглубокая, сухая и пыльная - наспех отрытая за ночь в едва оттаявшем от зимних морозов, но уже хорошо просохшем пригорке. Чтобы чересчур не высовываться из нее, Волошин привычно склонялся грудью на бруствер, пошире расставив локти. Однако долго стоять так при его высоком росте было утомительно; меняя позу, комбат неловко повернул локоть, и ком мерзлой земли с глухим стуком упал на дно. Тотчас в траншее послышался обиженный собачий визг, и на осыпавшуюся бровку мягко легли две широкие когтистые лапы.

   Виталий Закруткин «Герои Зеленого острова»
   Александр Довженко «Ночь перед боем»
   Аркадий Гайдар «У последнего края»
   Василь Быков «Последняя граната»  
   
   

5. Было серое октябрьское утро. Первый иней солью лежал на распластанных листьях, примерзших к мостовой, по которой в направлении Валовой улицы медленно двигалась колонна грузовиков, дымивших в холодном воздухе. Сквозь завывание моторов прорывались взбудораженные голоса людей, люди шли у бортов машин хаотичной, растянутой толпой, резко выделялись драповые пальто, ватники, теплые ушанки, будто разом наступила ночью жестоким морозом зима.

   Юрий Бондарев «Накануне битвы»  
   Константин Воробьев «Убиты под Москвой»
   Василий Гроссман «Жизнь и судьба»
   Константин Воробьев «Это мы, Господи!»
   
   

6. Наш батальон направлялся тогда на фронт в район Волоколамска. Мы шли пешим порядком от Мытищ и на каждом привале рыли окопы. Сначала это были настоящие окопы, мы думали, что тут, под самой Москвой, и останемся, но потом бесполезный труд осточертел всем, кроме командира батальона и майора Калача. Он был маленький и кривоногий и, наверное, поэтому носил непомерно длинную шинель. Мой помощник старший сержант Васюков назвал его на одном из привалов "бубликом". Взводу это понравилось, а майору нет,- кто-то был у нас стукачом. После этого Калач каждый раз лично проверял качество окопа, отрытого моим взводом. У всех у нас - я тоже рыл - на ладонях вспухли кровавые мозоли: земля была мерзлой - стоял ноябрь.

   Юрий Бондарев «Незабываемое»
   Константин Воробьев «Крик»
   Евгений Носов «Шопен, соната номер два»
   Вячеслав Кондратьев «Сашка»
   
   

7. Пошел дождь. Он кропил на спинах и на плечах солдатские гимнастерки, которые до начала съемок актеры обнашивали на себе. Бои в этой местности шли тридцать с лишним лет назад, когда многих из этих людей еще на свете не было, и все эти годы он вот так сидел в окопе, и вешние воды и дожди просачивались к нему в земную глубь, откуда высасывали их корни деревьев, корни трав, и вновь по небу плыли облака. Теперь дождь обмывал его. Капли стекали из темных глазниц, оставляя черноземные следы; по обнажившимся ключицам, по мокрым ребрам текла вода, вымывая песок и землю оттуда, где раньше дышали легкие, где сердце билось. И, обмытые дождем, налились живым блеском молодые зубы.

   Василий Гроссман «Годы войны»
   Вадим Кожевников «Декабрь под Москвой»
   Борис Полевой «Могила неизвестного солдата»
   Георгий Бакланов «На веки – девятнадцатилетние»
   
   

8. Всё на восток, всё на восток... Хоть бы одна машина на запад! Проходили обозы, повозки с сеном и пустыми патронными ящиками, санитарные двуколки, квадратные домики радиостанций; тяжело ступали заморенные кони; держась за лафеты пушек, брели серые от пыли солдаты - всё на восток, всё на восток, мимо Острой Могилы, на Краснодон, на Каменск, за Северный Донец... Проходили и исчезали без следа, словно их проглатывала зеленая и злая пыль. А все вокруг было объято тревогой, наполнено криком и стоном, скрипом колес, скрежетом железа, хриплой руганью, воплями раненых, плачем детей, и казалось, сама дорога скрипит и стонет под колесами, мечется в испуге меж косогорами...

   Владимир Богомолов «Иван. Зося»
   Андрей Платонов «Одухотворенные люди»
   Сергей Алексеев «Двенадцать тополей»
   Борис Горбатов «Непокорные»
   
   

9. Дивизия, наступая, углубилась в бескрайние леса, и они поглотили ее. То, что не удалось ни немецким танкам, ни немецкой авиации, ни свирепствующим здесь бандитским шайкам, сумели сделать эти обширные лесные пространства с дорогами, разбитыми войной и размытыми весенней распутицей. На дальних лесных опушках застряли грузовики с боеприпасами и продовольствием. В затерянных среди лесов хуторах завязли санитарные автобусы. На берегах безымянных рек, оставшись без горючего, разбросал свои пушки артиллерийский полк. Все это с каждым часом катастрофически отдалялось от пехоты. А пехота, одна-одинешенька, все-таки продолжала двигаться вперед, урезав рацион и дрожа над каждым патроном. Потом и она начала сдавать. Напор ее становился все слабее, все неуверенней, и, воспользовавшись этим, немцы вышли из-под удара и поспешно убрались на запад.

   Эммануил Казакевич «Звезда»  
   Алесь Адамович «Сыновья уходят в бой»
   Георгий Бакланов «На веки – девятнадцатилетние»
   Евгений Носов «Красное вино победы»
   
   

10. Вот в этот промежуток до восхода луны к нам из-за Днестра каждую ночь переправляются разведчики. Они привозят в глиняных корчажках горячую баранину и во флягах - холодное, темное, как чернила, молдавское вино. Хлеб, чаще ячменный, синеватый, удивительно вкусный в первый день. На вторые сутки он черствеет и сыплется. Но иногда привозят кукурузный. Янтарно-желтые кирпичики его так и остаются лежать на брустверах окопов.

    Георгий Бакланов «Пядь земли»
    Леонид Соболев «Морская душа»
    Василь Быков «Сотников»
    Вячеслав Кондратьев «Сашка»
    
    

      © Марина Локсина, 2015 год

         http://skazvikt.ucoz.ru/